Encoding cp1251
Back to Luzin causa
Back to Miscelania
Back to Yury Neretin homepage

Это предисловие редактора перевода М.Я.Выгодского к книге Цейтен "История математики в XVI и XVII веках", 1933. Жирный шрифт - мой

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Имя Цейтена известно русскому читателю по недавно вышедшей в русском издании книге его „История математики в древности и в средние века", продолжением которой является работа, предлагаемая сейчас вниманию читателя. В русской литературе эта книга является первой серьезной работой по истории математики нового времени, и потому появление ее, несомненно, является большим событием в культурной жизни нашей страны.

Историческое изложение доведено здесь до начала XVII' в. и, к сожалению, не продолжено ни в этой, ни в другой какой- нибудь работе Цейтена. Однако это не лишает книгу ее интереса и актуальности, ибо важнейшие основные идеи новой математики зарождаются и оформляются как раз в ту эпоху, которая здесь рассматривается. Эти идеи и их развитие и составляют, собственно, предмет внимания автора. Его книга выгодно отличается от ряда других работ этого рода тем, что обильно представленный фактический материал не служит здесь самодовлеющей целью: он призван служить иллюстрацией той картины развития, которая должна по замыслу автора представиться взору читателя н первую очередь. Именно поэтому и факты, приводимые Цейтеном, обладают яркостью, и подбор их лишен элемента случайности. Насыщенность книги содержанием достигает крайнего предела: Цейтен скуп на слова до крайности, подчас даже чрезмерно, и книгу его нужно читать вдумчиво, для легкого чтения она не предназначена и не может быть использована.

Я сказал, что в книге Цейтена мы находим не только богатый фактический материал, но и целостную картину развития. К этому нужно добавить, что картина эта, не в пример тем, которые мы встречаем в других аналогичных работах ученых капиталистических стран, построена в отень материалистических тонах. Прежде всего, история математики рассматривается автором в связи с историей естествознания и техники. Правда, он не останавливается на подробностях, говоря о тех стимулах, которые обусловливали развитие математических методов, но он достаточно определенно ссылается на конкретные факты развития смежных областей, а иногда, в особо важных случаях, даже делает более обстоятельные экскурсы в эти смежные области. Так, например, третьему разделу книги, посвященному исто, ии исчисления бесконечно малых, автор предпосылает обстоятельный очерк развития механики в новое время. Порой автор приближается вплотную к марксистской постановке вопросов, и только одного шага нехватает сделать для того, чтобы стать на последовательно материалистическую точку зрения. Б качестве яркого примера я могу привести начало § 13 второй главы: „Анализ конечной величины после Декарта", Здесь Цейтен, противопоставляя общие методы новой математики частным приемам, характерным для математики предшествующих эпох, проводит очень яркое и удачное сравнение с переходом от ремесленного производства к фабричному. Но это у Цейтена остается только аналогией. Он не делает последнего шага, он не указывает, что сходство, им отмеченное, не случайно, что оно обусловлено тем, что математика развивается в общей связ.і с різвитием производительных сил, и потому в „новое время", в эпоху зарождения машинной техники и крупного производства, с исторической необходимостью должна стремиться к созданию таких методов, которые отвечают потребностям новых форм производства. Этого, как сказано, Цейтен не говорит, повидимому, сам он этого и не сознает, но читатель, знакомый с основами марксизма, не замедлит усмотреть здесь ту закономерность, к которой автор его подвел почти вплотную.

Я сказал, что книга Цейтена до крайности насыщена материалом. При том огромном богатстве фактов и методов, с которыми она знакомит читателя, ее объем следует признать очень небольшим. Однако эта экономия места покупается дорогой ценой; автор достигает краткости изложения в значительной степени тем, что он пользуется современной символикой и понятиями там, где он описывает приемы и методы, построенные на базе иного математического аппарата. Правда, автор всегда отмечает это, так что читатель не вводится в заблуждение и знает, что имеет дело с модернизацией изложения; правда, Цейтен дает некоторое представление и об особенностях стиля старых математических методов. Но когда почти весь фактический материал преподносится читателю в модернизованном изложении, то читатель лишен возможности по-настоящему понять внутреннюю обусловленность развития методов математики и специфические черты излагаемого метода, ибо стиль и метод изложения органически между собою связаны и не могут быть поняты в отрыве друг от друга. Автор прибегает к этой модернизации совершенно сознательно; он прямо указывает на то, что таким образом достигается компактность изложения, и это, несЪмненно, верно. Но это, как сказано, слишком дорогая цент, и наиболее существенным недостатком книги Цейтена является именно неумеренная модернизация изложения, допущенная автором.

Устранить этот недостаток при обработке книги не представлялось возможным: это значило бы написать книгу заново. Поэтому я вынужден ограничиться тем, что отсылаю читателя к „Хрестоматии по истории математики" Вилейтнера, вышедшей недавно в. русском переводе. В ней читатель найдет ряд отрывков из тех работ, о которых повесті-ует Цейтен. Отрывки эти очень удачно подобраны и точно воспроизводят текст оригиналов. Кроме того, в ближайшее время появятся полные русские переводы классических работ математиков XVII в. (Кеплера, Галилея, Кавальери, Декарта, Ньютона и Лопиталя), которые дадут возможность познакомиться документально с важнейшими из тех фактов, о которых повествует в' этой книге Цейтен.

Если в указанном выше отношении переработка Цейтена была невозможна, то в ряде других сторон русское издание значительно отличается от оригинала. Прежде всего это касается вопросов стиля. Язык Цейтена благодаря своей сжатости чрезвычайно тяжел для понимания. Русский читатель может судить об этом хотя бы по книге того же автора о математике древней и средневековой, переводчик которой, повидимому, стремился к возможно более точной передаче оригинала. Стремясь к тому, чтобы облегчить чтение книги, переводчик и редактор „Истории математики в XVI и XVII вв.", напротив, поставили себе задачей придать изложению большую внешнюю простоту и в меру умения обеспечить литературность изложения. Принимая во внимание требования и особенности русского языка, мы должны были в ряде мест прибегнуть к очень вольной передаче оригинала, и нам кажется, что мы скорее виновны в недостаточно тщательном проведении этого приема, чем в злоупотреблении им.

Но этого мало. В качестве редактора я считал необходимым подвергнуть книгу обработке не только стилистической, но и по существу. В целом ряде мест Цейтен трудно понимаем не только потому, что труден его стиль, но и потому, что он набрасывает картину слишком быстрыми движениями кисти. Для читателя, впервые знакомящегося с историей математики, такая беглая характеристика часто совершенно недостаточна. В таких случаях я распространял изложение, а иногда и вовсе отказывался от цейтеновского текста, заменяя его другим. Разумеется, при этом всегда представлялось опасным разбить единство произведения. Я стремился к тому, чтобы избежать этой опасности и добиться того, чтобы читатель не мог отличить интерполированный текст от текста оригинала.

Я счел себя также в праве сгладить те места, где, излагая по существу правильные взгляды, автор в несущественных деталях проявляет некоторую наивность, являющуюся следствием стихийности его материалистических воззрений. Разумеется, при этом момент субъективности всегда остается; однако, я стремился к тому, чтобы всемерно избежать таких изменений в тексте, которые вносили бы в точку зрения автора существенные поправки. Это, конечно, отнюдь не означает, что я согласен со всеми высказываниями Цейтена. Напротив, в ряде пунктов, и притом весьма существенных, взгляды автора являются, с моей точки зрения, в корне неправильными. В таких случаях, однако, я не считал возможным делать Цейтена ответственным за чуждые ему взгляды. Я предпочел сохранить в таких местах текст автора, сопровождая его редакционными примечаниями, иногда довольно пространными.

Очень возможно, что таких примечаний следовало бы дать гораздо больше, чем я это сделал, но я считал себя в праве писать лишь о тех вопросах, с историей которых я знаком документально. А так как эрудиция Цейтена огромна, то далеко не всегда я был в состоянии судить о взглядах, им высказываемых, с достаточной степенью критичности.

Несмотря на указанные выше недочеты этой работы, она, несомненно, принесет большую пользу очень широкому кругу читателей. В особенности полезной явится она для преподавателя. Я убежден, что многих преподавателей она заставит подвергнуть пересмотру свои педагогические установки, в особенности в вопросе о преподавании исчисления бесконечно малых. История метода бесконечно малых покажет им, что те основные понятия, с которых начинают обычно знакомить учащегося, вовсе не являются столь простыми и доступными, как это представляется многим, и что привычка часто заменяет понимание там, где она не должна была бы его заменять. История покажет, какие трудности представляло овладение этими основными понятиями даже для гениальных творцов новой математики, которые подходили вплотную, как, например, Ньютон, к-понятию предела, но не могли сделать этого понятия рабочим инструментом математического творчества. Вдумчивое чтение книги должно показать читателю, что творческое овладение понятием предела на первых ступенях знакомства с предметом чрезвычайно затруднительно; это-то и 'является причиной того, что большинство учащихся воспринимает анализ формально, что лишь очень немногие инженеры научаются пользоваться высшей математикой в своей инженерной практике.

Я говорю: вдумчивое чтение, потому что эту книгу нельзя читать иначе;ее нельзя „проглотить"; ее нельзя только прочитать и не продумать. Такое чтение не принесет пользы и будет почти напрасной потерей времени. Но читатель, продумавший эту книгу, к каким бы выводам он ни пришел, каково бы ни оказалось его отношение к высказываемым здесь взглядам, наверное не пожалеет о затраченном им труде.

М, Выгодский.