Encoding cp1251
Back to Luzin causa
Back to Miscelania
Back to Yury Neretin homepage
Б.А.Розенфельд. Воспоминания о советских математиках.
Историко-математические исследования, т. 36, 1995, 114--150
Ниже отрывки о Яновской, Выгодском, Юшкевиче
В конце отрывок из его же книги воспоминаний (О К.А.Рыбникове)
Б.А.Розенфельд. ВОСПОМИНАНИЯ О СОВЕТСКИХ МАТЕМАТИКАХ.
С.А.Яновская. Будучи студентом мехмата, я слушал лекции по
истории математики и математической логике, которые читала Софья
Александровна Яновская (1896—1966). Лекции по истории
математики тогда казались мне скучными (курс был обязательный и
студенты играли на этих лекциях в тихие игры типа «морского боя»).
О том, что я в будущем сам стану историком математики, я тогда,
конечно, и не предполагал.
Софья Александровна была активной участницей гражданской
войны и однажды белые попытались ее расстрелять. Ее спасло то,
что она была очень маленького роста и носила очень высокую шляпу.
Расстрел происходил на мосту, пули попали в шляпу, сама Яновская
упала в реку и, спрятавшись в камышах, просидела в них до темноты.
В одном из рассказов И.И.Бабеля, в котором дело происходило под
Одессой во время гражданской войны, упоминается некая Соня
Яновская. Когда я спросил Софью Александровну, не о ней ли идет
речь в этом рассказе, она ответила: «Исаак Бабель был моим
приятелем».
Во время войны Софья Александровна была в эвакуации в
Перми. Несколько наиболее одаренных студентов она перевела в
Московский университет. Некоторые из этих студентов впоследствии
стали крупными учеными, это академик Национальной Академии
США, профессор Корнельского университета Евгений Борисович
Дынкин и профессора Московского университета Ольга
Александровна Олейник и Михаил Михайлович Постников.
Софья Александровна руководила в МГУ кафедрой истории
математики, а после того, как эта кафедра была упразднена и был
создан кабинет истории математики и механики, перешла на кафедру
логики. При кафедре работал семинар, которым С.А.Яновская
руководила сначала вместе с М.Я.Выгодским, а затем с
А.П.Юшкевичем; я часто беседовал с Софьей Александровной, главным образом
на философские и исторические темы.
М.Я.Выгодский. С Марком Яковлевичем Выгодским (1898 —
1965), геометром и историком математики, я познакомился, будучи
аспирантом. Как и С.А.Яновская, он был активным участником
гражданской войны, он был разведчиком, засланным большевиками
в учреждения мусаватистского Азербайджана (до революции он жил
в Баку, где закончил гимназию). Революция застала его студентом.
I курса Варшавского университета, эвакуированного во время I
мировой войны в Ростов-на-Дону. В Ростове Выгодский был
учеником геометра и историка математики Дмитрия Дмитриевича Морду-
хай— Болтовского (1876—1952), оказавшего исключительное
влияние на всю его научную деятельность. После окончания
гражданской войны Выгодский переехал в Москву и закончил
математическое отделение физмата Московского университета, одновременно
он преподавал стенографию в Коммунистическом университете
им.Свердлова и первой его книгой был «Курс парламентской
стенографии». Окончив университет, он преподавал математику в том же
университете им. Свердлова и в Институте красной профессуры, а
затем стал аспирантом О.Ю.Шмидта по истории математики. После
аспирантуры Выгодский преподавал математику в различных вузах
Москвы, организовал вместе с С.А.Яновской семинар по истории
математики на мехмате, а одно время работал главным редактором
Гос. издательства технико-теоретической литературы, где по его
инициативе были изданы комментированные переводы многих
классиков науки, некоторые —в его переводах. Учебник Выгодского
«Основы исчисления бесконечно-малых», вес >ма популярный в
начале 30-х гг., был основан на применении актуальных бесконечно-
малых, на более высокой ступени используемых в современном
«нестандартном анализе». Большой резонанс имела его книга
«Галилей и инквизиция». Вскоре после появленгя этой книги он был
исключен из партии, его обвиняли в том, что он служил в
учреждениях белого правительства в Баку, обвиняли его и в ошибках в книге
о Галилее. С большим трудом, уже после войны, он восстановился в
партии, доказав, что работал в мусаватистских учреждениях,
выполняя задания Красной Армии, а затем тихо «механически выбыл» из
партии. Я часто беседовал с Марком Яковлевичем и он разъяснил
мне, в чем состоят его расхождения с КПСС и почему он не хочет в
ней состоять. После войны он опубликовал очень оригинальный
учебник «Дифференциальная геометрия» и несколько
первоклассных математических справочников.
В последние годы своей жизни он потерял работу в Москве и
Ленинграде и перешел на работу в педагогический и
политехнический институты в г.Туле.
Наиболее известные его ученики—геометр Эдуард Генрихович
Позняк и историк математики Феодосии Дементьевич Крамар (оба
были его учениками в Алма-Ате во время войны).
А.П.Юшкевич. В области истории математики моим учителем
был Адольф Павлович Юшкевич (1906-1993). Сын известного
социал-демократического философа Павла Соломоновича Юшкевича
(1873—1945), математика по образованию (он был автором статьи о
механике в пространстве Лобачевского). Адольф Павлович родился
в Одессе, а в детстве много лет жил во Франции, где его отец
находился в эмиграции. После окончания Московского университета
А.П.Юшкевич преподавал математику в МВТУ и в 1943 г., когда я
с ним познакомился, заведовал кафедрой математики МВТУ. Когда
я вернулся в Москву из Ашхабада кандидатом наук, А.П.Юшкевич
взял меня на должность ассистента и я проработал на его кафедре
несколько лет. Это был образцовый заведующий кафедрой большого
технического вуза.
Отец А.П.Юшкевича первые годы после революции работал в
Институте Маркса-Энгельса, но в 1924 г. руководство этого
института решило, что бывшему известному меньшевику, философские
взгляды которого были подвергнуты жестокой критике в книге
В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», не место в этом
институте, и уволило его. После этого П.С.Юшкевич не состоял в
штате какого-нибудь учреждения, — что, по-видимому, спасло его
от репрессий в годы сталинского террора, а занялся переводами
философских и математических классиков и привлек к этому сына.
Адольф Павлович хотел поступить в аспирантуру к С.А.Янов-
ской, с которой был знаком еще в Одессе, но она не решилась принять
егоТ А.П.Юшкевич занимался историей математики самостоятельно
и вскоре стал одним из крупнейших историков математики. В
1965—1968 гг. он был Президентом Международной академии
истории науки. Его докторская диссертация об истории математики в
России была защищена в 1940 г., а позже вышла отдельной
монографией. Хорошо известны его исследования по истории
математического анализа, а его книга «История математики в средние века»
переведена на многие языки.
В 1945 г. был организован Институт истории естествознания
Академии наук СССР—в таком виде был восстановлен, пока
частично, существовавший ранее в Ленинграде Институт истории науки и
техники, закрытый в 1938 г. в связи с тем, что его директор Николай
Иванович Бухарин (1888—1938) был объявлен «врагом народа».
Институт был организован в Москве, а старый институт стал
Ленинградским отделением московского. А.П.Юшкевич работал в новом
институте со дня его основания сначала по совместительству, а в 1953
г., когда ИИЕ был преобразован в Институт истории естествознания
и техники (ИИЕТ), окончательно оставил работу в МВТУ и перешел
в ИИЕТ на полную ставку.
Ассистент я был не очень старательный, так как во время работы
в МВТУ писал докторскую диссертацию. Через пару лет после
защиты, убедившись, что в Москве получить профессорскую
должность мне не удастся (это были последние годы жизни Сталина, когда
национальный вопрос играл очень важную роль при поступлении на
работу), я принял приглашение ученика моего руководителя в
аспирантуре П.К.Рашевского Максуда Алиевича Джавадова (1902—
1972), в то время проректора Азербайджанского университета, и
переехал в Баку. Я читал геометрические курсы и курс истории
математики и вскоре получил звание профессора. Готовя курс
истории математики, я обнаружил, что в XIII в. в Южном Азербайджане
работал выдающийся математик и астроном Насир ад-Дин ат-Туси.
Я спросил, занимается ли кто-нибудь в Баку изучением его
творчества, и мне сказали, что этим никто не занимается. Но потом ко мне
обратился за консультацией математик, изучающий доказательство
ат-Туси V постулата Евклида, на котором основана теория
параллельных линий. Затем мне предложили участвовать в подготовке к
изданию русских переводов основных математических трудов
ат-Туси. Приехав на каникулы в Москву и встретив на мехмате
А.П.Юшкевича, я рассказал ему об этой работе. Он пригласил меня сделать
доклад об этом на семинаре в МГУ, а затем предложил мне
подготовить статью «О математических работах Насир ад-Дина ат-Туси» для
очередного выпуска «Историко-математических исследований»,
которые он незадолго до этого начал выпускать вместе с Г.Ф.Рыбки-
ным. Моя статья появилась в 4-м выпуске ИМИ (1951).
А.П.Юшкевич посоветовал мне также посмотреть статью Д.Ю.Смита
«Евклид, Омар Хайям и Саккери», где упоминались исследования
ат-Туси о параллельных линиях, причем указывалось, что
знаменитый «четырехугольник Саккери» (4-угольник с двумя прямыми
углами и равными боковыми сторонами) и три гипотезы Саккери об
остальных двух углах этого четырехугольника («гипотезы острого,
тупого и прямого углов») встречаются в геометрическом трактате
Хайяма, цитируемом ат-Туси. В Баку я пошел в Институт истории
Академии наук, чтобы уточнить транскрипцию арабского названия
этого трактата. Старик-арабист, почти не говоривший по-русски,
прочтя название трактата Хайяма, встал, взял меня за руку и повел
в здание Отдела рукописей Академии наук, находящееся в соседнем
квартале. Там он что-то сказал по-азербайджански директору, и через
пять минут передо мной лежал трактат Хайяма, изданный перед
войной в Иране (директор нашел его в Тебризе, где он был во время
войны). Я решил перевести этот трактат и нашел в Баку арабиста-
эмигранта из Ирана, который знал арабский и французский языки,
но не знал русского. Общался я с ним по-французски. Он сделал мне
французский перевод, с которого я сделал русский перевод трактата.
Но азербайджанцы, занимавшиеся ат-Туси, потребовали, чтобы моя
публикация этого трактата была совместной с ними. Когда я написал
об этом А.П.Юшкевичу, он одобрил занятие трактатами Хайяма, но
посоветовал мне самому изучить арабский язык. Я договорился с
моим переводчиком, что он будет учить меня арабскому языку.
Вскоре с его помощью я сделал переводы непосредственно с
арабского на русский трех трактатов Хайяма: комментариев к Евклиду,
где кроме теории параллельных линий была изложена оригинальная
теория отношений и предложено обобщение понятия числа до
вещественного числа, алгебраического трактата, сообщение о котором в
учебнике высшей алгебры Г.М.Шапиро потрясло меня, когда я был
первокурсником (в Баку нашлось издание Ф.Вепке арабского текста
этого трактата с французским переводом) и трактата Хайяма об
определении состава сплава с помощью его взвешивания в воздухе и
воде. Эти переводы с комментариями, написанными А.П.Юшкевичем
и мной, были опубликованы в 6-м выпуске ИМИ (1953). После этого
появился целый ряд моих переводов с арабского.
В 1955 — 1964 гг. я работал профессором Коломенского
пединститута и продолжал заниматься переводами арабских
математических трактатов, а также написал исследования об истории
интерпретаций геометрии Лобачевского, о жизни и творчестве А.П.Котель-
никова, о геометрии в трудах Леонарда Эйлера. В 1964 г. меня
пригласили на вакантную должность старшего научного сотрудника
ИИЕТ. Я проработал в этом институте с 1964 по 1990 г. старшим, а
потом ведущим научным сотрудником в секторе истории математики,
который был организован Адольфом Павловичем, и которым
руководил сначала он сам, а в последние годы его жизни его ученик
Сергей Сергеевич Демидов. В этом секторе я участвовал в
коллективных работах сектора и написал книги «История неевклидовой
геометрии» (1976, английский перевод 1988) и «Математики и
астрономы мусульманского средневековья и их труды» (1983, совм.
с Г.П.Матвиевской). За работы по истории математики меня в 1971
году избрали членом-корреспондентом, а в 1978 г. академиком
Международной академии истории науки.
Отрывки из Борис Розенфельд "Воспоминания"
Военное учреждение
В январе 1947 г. в МВТУ проходило сокращение штатов, я лишился
работы, и стал подумывать о переезде в Баку, но неожиданно получил
приглашение на работу в военное учреждение в Москве. Туда приглашали
математиков для прикладной математической работы. Руководству
понравилась, что я имею техническое образование и у меня готова
докторская диссертация по математике. Меня приняли на работу,
присвоили мне звание старшего лейтенанта и дали хорошую зарплату.
........................................
Поставленные передо мной задачи относились к теории кодирования, и
ни геометрия, ни другие известные мне математические дисциплины, были
не применимы для решения поставленных передо мной задач.Для решения
этих задач были необходимы комбинаторный анализ и теория конечных
групп и конечных геометрий, которыми я в то время не владел.
Математики военного учреждения
Во время войны в этом учраждении работал мой товарищ Сергей
Васильевич Фомин. В нашем подразделении имелось несколько его работ.
Впоследствии С.В.Фомин опубликовал небольшую книжку “Системы
счисления”, в которой изложил несколько задач теории кодированоя.
Вместе со мной работали алгебраист Олег Николаевич Головин и
ученик А.Н.Колмогорова доктор физико - математических наук Иван
Яковлевич Верченко.
Впоследствии здесь работали алгебраист Александр Илларионович
Узков и историк математики Константин Алексеевич Рыбников. За успешное
решение поставленных задач А.И, Узков получил Сталинскую премию.
К.А.Рыбников стал известным специалистом по комбинаторному анализу
Каникулы в АГУ
Летом 1954 г. я присутствовал в Москве на защите докторской
диссертации К.А.Рыбникова на тему “Математические рукописи Маркса”.
Рыбников был аспирантом С.А Яновской по истории математики, а в начале
50-х годов он работал в упоминавшемся мной научном учреждении при ЦК
партии и имел доступ к фотокопиям математических рукописей Маркса,
которые хранились в Институте Маркса-Энгельса-Ленина. К.А.Рыбников
вместе с С.А.Яновской изучали эти фотокопии. Математические рукописи
Маркса в основном представляли собой его конспекты учебников
математического анализа, опубликованных в первой половине XIX века.
После защиты диссертации Рыбников стал профессором Мехмата и членом
парткома МГУ. Он ликвидировал кафедру Истории математики, которой
заведовала С.А.Яновская, создал вместо этой кафедры Кабинет истории и
методологии математики и маханики и возглавил его. С.А. Яновская
перешла на кафедру Математической логики. Так ученик “отблагодарил”
своего учителя.